В недавней беседе комика и ведущего Тревора Ноа с профессором Скоттом Гэллоуэем (Нью-Йоркский университет, школа бизнеса им. Леонарда Штерна) поднимались острые вопросы: почему молодым мужчинам все труднее выстраивать романтические отношения, как изменились гендерные роли, какую роль играет экономическое неравенство и социальная уязвимость, и какое влияние оказывает цифровая среда – от доступности порнографии до появления секс-роботов и зависимости от контента. Все эти факторы сплетаются в сложный клубок проблем, с которым сталкивается современное поколение молодых мужчин.

Гэллоуэй, опираясь на данные исследований и свой анализ, прямо говорит о «кризисе маскулинности». Молодые мужчины чаще испытывают одиночество, финансовые трудности и отсутствие целей.

Трудности романтических отношений

Одной из самых заметных проблем является спад активности молодых мужчин в сфере знакомств и свиданий. Гэллоуэй приводит поразительный факт: «51% мужчин 18–24 лет никогда не приглашали женщину на свидание лично». Иначе говоря, каждый второй юноша этого возраста ни разу не делал прямой шаг к романтическому знакомству. Для сравнения, еще поколение назад подобное было трудно представить. Эта робость и неуверенность в общении с противоположным полом во многом обусловлена новыми условиями, в которых выросли нынешние молодые люди.

Во-первых, значительную роль играют онлайн-знакомства. Сегодня до 50–60% новых отношений начинаются в приложениях для свиданий. Алгоритмы сводят людей по анкетам и фотографиям, но они же усиливают конкуренцию. Данные показывают, что на платформе Hinge топ-10% самых привлекательных мужчин получают почти 60% «лайков», тогда как 80% мужчин, находящихся ниже вершины, борются лишь за внимание 22% женщин. Проще говоря, в онлайн-среде наблюдается эффект сверхконцентрации внимания на небольшой группе мужчин, а многие остальные остаются невидимыми. Гэллоуэй образно сравнивает ситуацию с гиперболой: если бы Tinder был страной, он стал бы одной из самых неравноправных по «распределению» партнеров.

Во-вторых, меняются и ожидания женщин. Современные молодые женщины все больше ориентированы на собственное образование, карьеру и финансовую независимость. Тем не менее, выбор партнера зачастую следует прежнему паттерну: «женщины выбирают горизонтально или вверх по социально-экономической лестнице, мужчины – горизонтально или вниз». Согласно опросам Pew Research, 71% американских женщин считают очень важным способность мужчины обеспечивать семью, тогда как среди мужчин аналогично оценивают женский вклад лишь 25%. Таким образом, планка «пригодности» мужчин в глазах потенциальных партнерш остается высокой – требуется либо хорошая работа, либо образование, либо другие признаки стабильности. В результате, молодые мужчины, которые не вписываются в эти критерии, чувствуют себя невостребованными на романтическом «рынке».

Неудивительно, что многие парни попросту отказываются от попыток. Зачем рисковать отказом и неловкостью, если есть низкопороговые цифровые альтернативы? Гэллоуэй отмечает, что доступность онлайн-порно, эскорт-сервисов, виртуальных подруг и даже AI-секса создала ситуацию, когда часть молодых мужчин предпочитает удовлетворять базовые потребности без участия реального партнера. «Зачем терпеть унижение или работать над собой – быть остроумным, приятно пахнуть, выдержать отказ – чтобы добиться свидания, если можно просто открыть Pornhub?» – иронизирует Гэллоуэй . По его словам, мы, к сожалению, наблюдаем эволюцию «нового вида асексуальных, асоциальных мужчин», которые избегают живой близости.

Важно подчеркнуть: проблема не в том, что кто-то обязан вступать в отношения. Скорее, отсутствие опыта отношений и интимной близости лишает молодых людей важнейшего аспекта развития. Как пишет сам Гэллоуэй, если человек вовсе не имел сексуального опыта за последний год, маловероятно, что он движется к долгосрочному партнерству. Романтические отношения – это навык, который требует практики: умения общаться, эмпатии, принятия отказов и неудач. И этот навык у значительной части молодых мужчин не развивается.

Наряду с цифровыми факторами и экономическим неравенством на положение молодых мужчин существенно повлияли изменения в общественном дискурсе, в частности — рост радикального феминизма. Речь идёт не о классическом феминизме, выступающем за равные права и возможности, а о его крайней форме, где мужчины нередко изображаются как источник всех социальных проблем.

Радикальный феминизм способствовал формированию риторики, в которой любая форма мужского поведения может быть интерпретирована как «токсичная». В результате молодые мужчины стали чаще сталкиваться с обвинениями, обобщениями и подозрительностью — особенно в образовательной и корпоративной среде. Это приводит к:

самоцензуре и утрате уверенности: молодые мужчины боятся проявлять инициативу, опасаясь быть обвинёнными в навязчивости или агрессии;
деструктивному самовосприятию: постоянные сообщения о том, что «мужчина — угроза», могут вызвать у молодых людей чувство вины за сам факт своего пола;
подавлению эмоций: в культуре, где мужская уязвимость легко высмеивается или подозревается в манипуляции, парни чаще замыкаются, не находя сочувствия.

Последствия сказываются на обеих сторонах. Молодые женщины сталкиваются с нехваткой мотивированных и уверенных партнеров. Сами мужчины ощущают одиночество и неуверенность. Возникает замкнутый круг: страх быть отвергнутым ведет к избеганию попыток, а отсутствие практики лишь усиливает страх. «Ключ к успеху – научиться слышать «нет» и понимать, что это не конец света», — советует Гэллоуэй молодым людям, напоминая о собственной юности, полной отказов. Получив достаточно отказов, в конце концов услышишь и «да» – но для этого нужно выйти из зоны комфорта.

Образование, доход и «пригодные для брака» мужчины

Романтический кризис тесно связан с экономическими и демографическими переменами. В обществе закрепилось понятие «пригодный для брака мужчина», под которым подразумевается человек, способный быть надежным партнером и кормильцем семьи. Сегодня все меньше молодых мужчин соответствуют этому образу по ряду причин.

Разрыв в образовании. В вузах многих стран сейчас учится значительно больше женщин, чем мужчин. В США, например, женщины составляют около 58% студентов колледжей. Доля мужчин среди выпускников за последние десятилетия устойчиво снижается. Уже к 25–34 годам у 47% молодых женщин есть как минимум степень бакалавра, тогда как у мужчин – только у 37%. Это исторический переворот гендерных ролей в образовании. Высшее образование тесно связано с перспективами заработка: мужчины с дипломом в среднем за жизнь зарабатывают почти на $900 000 больше, чем соратники только со школьным аттестатом. Кроме того, получение степени повышает шансы мужчины вступить в брак примерно на 30%. Соответственно, не получившие образование молодые люди оказываются в проигрышной позиции и на рынке труда, и на брачном рынке.

Экономическая нестабильность. Реальные доходы и занятость молодых мужчин тоже отстают. После рецессий и структурных сдвигов экономики многие юноши либо не могут найти достойную работу, либо довольствуются неполной занятостью. Молодые мужчины вдвое чаще, чем их сверстницы, живут с родителями до 30 лет, поскольку не тянут расходы на самостоятельную жизнь. На это влияют и рекордно низкие показатели брачности: более половины мужчин 25–34 лет в США никогда не были женаты (для женщин того же возраста доля незамужних несколько ниже). Брак традиционно подразумевал съездиться и начать совместное хозяйство, поэтому снижение числа браков приводит к тому, что больше мужчин остаются жить в родительском доме.

Особенно сильно институт семьи «проседает» у мужчин из низших социально-экономических групп. Статистика в США показывает, что с 1970 по 2010 годы уровень женитьбы среди мужчин из наименее обеспеченной четверти упал на 35%, тогда как у мужчин из верхней четверти доходов – всего на 15%. Иначе говоря, брак все больше становится привилегией успешных. «Меньше мужчин поступает в колледж – меньше мужчин интересны женщинам. В итоге плохо всем», — отмечает Гэллоуэй. Женщинам сложнее найти равного партнера, соответствующего их уровню образования и амбиций. Мужчины «на вершине пирамиды» избалованы вниманием и потому менее склонны к серьезным отношениям (им проще получать краткосрочные связи, что в долгой перспективе не делает их счастливее). А растущее число мужчин у основания пирамиды остаются не только без секса, но и без всякой «взлетной полосы» к близким отношениям, на которых строится значительная часть человеческого благополучия.

В обществе складывается опасная ситуация: формируется группа молодых мужчин, которые не соответствуют традиционным критериям «мужественности» как успешности. Они ощущают себя обойденными. Это может вызывать обиду и гнев. Гэллоуэй предупреждает, что скучающие, одинокие, плохо образованные мужчины – питательная среда для социальных потрясений. История знает, что избыток неудовлетворенных молодых мужчин зачастую ведет к росту преступности, радикальных движений и общему снижению стабильности. Таким образом, помочь мужчинам реализоваться в образовании и карьере – важно не только для них самих, но и для общества в целом.

Цифровые искушения: порно, виртуальный секс и зависимость

Цифровая среда стала неотъемлемой частью жизни молодых людей, и для мужчин она несет особые риски. Интернет предоставил мгновенный доступ к развлечениям и суррогатам общения, которые, как ни парадоксально, усугубляют изоляцию.

Порнография сегодня более чем доступна. Средний подросток-мальчик впервые сталкивается с откровенным контентом еще до окончания школы. За считанные секунды можно найти визуальное удовлетворение на любой вкус. Многие молодые мужчины привыкают получать сексуальную разрядку в одиночестве, просматривая видео или используя веб-камеры. Это формирует неестественно высокие стимулы и ожидания, что реальная близость должна быть столь же легкодоступной и «подстроенной» под твои фантазии. Конечно, реальность отношений сложнее и требует усилий – поэтому некоторые предпочитают не пытаться вовсе. «Зачем заводить роман, если есть порно?» – риторически спрашивает Гэллоуэй, описывая логику части молодых людей.

Виртуальные заменители. Помимо порно, на подходе новые технологии: секс-роботы, реалистичные секс-куклы с ИИ, виртуальная реальность для взрослых, чат-боты-компаньоны. Все это создает иллюзию близости без обязательств. Уже существуют приложения, где ИИ выступает «подружкой», которая всегда мила и приветлива, в то время как живой человек – это сложность, компромиссы и риск разочарования. Гэллоуэй отмечает, что крупнейшие технологические компании буквально соревнуются за внимание молодых мужчин, предлагая «разумную имитацию жизни на экране». Алгоритмы социальных сетей и игр тоже работают на удержание пользователя: бесконечная лента видео, новые уровни в игре, уведомления – все это формирует зависимость от контента. Молодой мужчина может часами сидеть в Twitch, TikTok, Reddit или Discord, получая дозы допамина от виртуального взаимодействия, вместо того чтобы общаться вживую.

Постепенно умения, нужные для реальной жизни, атрофируются. Если раньше подростки учились флиртовать и дружить на школьных вечеринках и спортивных секциях, то поколение Z все больше социализируется онлайн. По данным опросов, около 19% представителей поколения Z вообще не проводили время с друзьями регулярно в подростковом возрасте – практически каждый пятый вырос в изоляции, уткнувшись в экран. Вместо живого опыта – безопасный виртуальный кокон. Однако виртуальная «безопасность» оборачивается тем, что при выходе во взрослый мир у молодых мужчин попросту не оказывается «социального интеллекта» и навыков взаимодействия, необходимых для построения отношений и карьеры.

Гэллоуэй образно говорит, что многие юноши теперь «не хотят терпеть отказ», избалованные тем, что в интернете всегда можно нажать кнопку и получить желаемое. В реальной же жизни так не работает: здесь нужно уметь справляться с фрустрацией. Таким образом, цифровые соблазны – это палка о двух концах. С одной стороны, они дают временное облегчение от одиночества, с другой – усиливают отрыв от реальности, создавая поколение эмоционально неопытных мужчин.

Важно подчеркнуть: Гэллоуэй и Ноа вовсе не демонизируют технологии. Однако они подчеркивают необходимость баланса и критического отношения. Профессор приводит интересное наблюдение психолога Джонатана Хайдта: «Мы чрезмерно опекаем детей офлайн, но недостаточно защищаем их онлайн». Родители боятся отпустить сына одного в город, но спокойно дают ему смартфон, не всегда осознавая, с каким массивом контента и влияний он там сталкивается. Нужно устанавливать разумные «ограждения» в цифровом мире – будь то ограничения по времени или содержанию, – особенно в период формирования личности.

Одиночество и эмоциональная уязвимость

Все вышеперечисленные факторы ведут к тому, что многие молодые мужчины оказываются социально изолированными. Одиночество среди мужчин превратилось в скрытую эпидемию. Опросы показывают, что 15–20% мужчин не имеют ни одного близкого друга. В Великобритании, например, каждый третий мужчина признается, что у него вообще нет близких друзей. Для сравнения, среди женщин показатели одиночества несколько ниже (около 10% не имеют близких подруг). Иными словами, мужчины чаще остаются один на один со своими проблемами.

Даже те, у кого есть друзья, часто ощущают нехватку эмоциональной близости. Две трети молодых американцев-мужчин говорят, что «никто по-настоящему их не знает». Мужские дружеские компании нередко построены на совместных развлечениях – спорт, игры, хобби – но не на обмене чувствами. Общаясь, парни привыкли подшучивать или обсуждать «дела», избегая уязвимых тем. В результате в трудную минуту многие не решаются попросить поддержки даже у лучших друзей. По данным исследователей, почти половина мужчин не чувствует возможности довериться другу и обсудить личную проблему.

Не случайно именно мужчины лидируют в неутешительной статистике так называемых «смертей от отчаяния» – это суициды и смертельные передозировки. В США три из четырех подобных случаев приходятся на мужчин. Уровень самоубийств среди молодых мужчин в несколько раз выше, чем среди молодых женщин.

Гэллоуэй обращает внимание и на менее очевидную опасность: радикализация изолированных молодых мужчин. Когда у человека нет круга общения и конструктивных выходов для своих эмоций, он становится уязвим для экстремистских идей. Онлайн-сообщества, обвиняющие во всех бедах женщин или меньшинства, националистическая риторика – все это находит отклик у тех, кто чувствует себя обделенным. «Если в обществе накапливается масса молодых мужчин без экономических и романтических перспектив, это рецепт социального взрыва», – предупреждает Гэллоуэй. Такие люди могут направить агрессию как на окружающих, так и на самих себя. Не зря среди тех, кто совершает массовые акты насилия, нередко оказываются именно одинокие молодые мужчины, ранее подававшие признаки социальной оторванности.

Однако, как подчёркивает Тревор Ноа, главные жертвы этого кризиса – сами мужчины. Их эмоциональное состояние зачастую ухудшается, они замыкаются еще сильнее. Получается порочный цикл: одиночество -> депрессия -> еще большее отстранение -> еще более глубокое одиночество. Разорвать этот круг крайне сложно, но необходимо.

Значение ролевых моделей и отцовства

Почему же современные молодые мужчины оказались в таком уязвимом положении? Одним из ключевых факторов Гэллоуэй называет ослабление института мужского наставничества – будь то отец в семье, тренер в спортивной секции или просто положительный пример для подражания. «В тот момент, когда мальчик лишается мужского ролевого образца, всё сообщество должно сплотиться вокруг него – мать, родственники, учителя – и найти, кем восполнить этот пробел», – считает Гэллоуэй. К сожалению, в реальной жизни этого часто не происходит.

Воспитываясь без отца или с отцом, мало вовлеченным в жизнь ребенка, мальчики теряют модель мужского поведения. Да, у них есть матери – и роль матерей неоценима – но подростку-мужчине важно видеть, как ведет себя взрослый мужчина, как он справляется с трудностями, как относится к женщинам, как несет ответственность. Без такого примера юноша может черпать представления о мужественности из сомнительных источников – например, агрессивных интернет-кумиров, пропагандирующих токсичные установки.

Сегодня наблюдается дефицит мужчин-педагогов и наставников. В школах и детских садах работает преимущественно женский персонал. Многие кружки и секции закрываются или коммерциализируются, и не у всех есть возможность ими заниматься. Гэллоуэй вспоминает, что в молодости ему повезло – были мужчины, которые его вовремя «направили на путь»: старший товарищ отговорил баловаться наркотиками ежедневно, начальник на первой работе наставлял в карьере. «Молодым мужчинам нужны такие “ограждения” (guardrails) даже больше, чем молодым женщинам», – утверждает Гэллоуэй . Если парень сбивается с пути – уходит в зависимости, ленится, агрессивно себя ведет – необходим кто-то, кто мягко скорректирует, задаст рамки. Ранее эту функцию нередко выполняла романтическая связь: именно серьезные отношения часто дисциплинируют молодых мужчин. «Когда у мужчины есть девушка или жена, это как якорь, не дающий ему уйти в крайности», – отмечает Гэллоуэй. Но все больше юношей до 25–30 лет остаются без пары, и этот “якорь” не срабатывает.

Здесь на первый план выходит роль отцов. Активное участие отца в воспитании – один из лучших предикторов успешной социализации мальчика. Когда отец проводит время с сыном, учит его навыкам, просто играет и разговаривает по душам – мальчик получает чувство уверенности и поддержки. К сожалению, миллионы детей растут с отсутствующим или отдаленным отцом. Причины могут быть разными – развод, занятость на работе, культурные установки о том, что воспитание детей «не мужское дело». В результате мальчики растут, не зная, как быть мужчиной в позитивном смысле.

Гэллоуэй и Ноа подчёркивают: нужны осознанные усилия, чтобы вернуть мужчин в воспитательную роль. Это касается не только биологических отцов, но и наставников вообще. Молодым мужчинам важны мужские сообщества по интересам, где старшие передают опыт младшим. Например, совместные спортивные тренировки, походы, технические кружки, где нашлось бы место мужскому примеру поведения.

Но и в обычной семье есть простые шаги. Один из советов Гэллоуэя родителям мальчиков – проводить с ними как можно больше времени. Причем не формального «качественного времени», когда отец раз в неделю ведет сына в кино и пытается за час компенсировать свое отсутствие, а именно регулярного, «бытового» времени. «Я считаю, понятие “качественное время” выдумали занятые руководители, которые не бывают дома. На самом деле ключевое – это “время-перебивки” (garbage time)», – говорит Гэллоуэй . Он имеет в виду часы, проведенные вместе без особой программы: по дороге в школу, за совместной готовкой, просто сидя дома. Именно в такие спонтанные моменты возникают доверительные разговоры: ребенок внезапно делится тем, что у него на душе, задает важные вопросы. Эти минуты не спланируешь – они случаются, если проведено достаточно времени вместе.

Еще одна рекомендация – приучать мальчиков к ответственности и самостоятельности через посильные трудности. Например, поручать им домашние обязанности, давать задания, которые требуют усилия. Спорт и физическая активность также оказываются полезными. «Уставший мальчишка ведет себя лучше», шутит Гэллоуэй, сравнивая подростков с энергичными щенками, которых необходимо выгуливать. В этом сравнении есть доля истины: регулярные тренировки или хотя бы прогулки позволяют выплеснуть агрессию, учат командной работе и дисциплине.

Наконец, родителям (да и обществу в целом) важно позволять юношам терпеть неудачи. Гиперопека может сыграть злую шутку: мальчик, которого выручали из каждой передряги, во взрослой жизни не умеет справляться с проблемами. Гэллоуэй приводит пример, как чуть не сорвал своему 14-летнему сыну встречу, отправив его не на тот конец города. Первым порывом отца было броситься на помощь, но затем он осекся и решил дать сыну самому разобраться – и тот благополучно справился, добравшись куда нужно. «В детстве я весь день пропадал на улице без телефона, сталкивался с хулиганами и находил дорогу сам – и это меня закалило», – вспоминает профессор. Пусть современные реалии иные, но суть та же: ребенку нужны небольшие дозы трудностей, чтобы научиться их преодолевать. Это прививает антихрупкость – способность выходить сильнее из стрессовых ситуаций.

Как помочь молодым мужчинам

Совокупность проблем молодых мужчин – сложный социальный узел, требующий внимания со стороны общества, семьи и самих представителей сильного пола. Изменения гендерных норм, экономика и технологии создали новые вызовы, на которые пока нет однозначного ответа. Однако из обсуждений Тревора Ноа с профессором Гэллоуэем и данных исследований можно извлечь несколько практических рекомендаций:

Признать проблему. Первый шаг – открыто говорить о кризисе молодых мужчин, не обвиняя их и не противопоставляя женщинам. Как отмечает Гэллоуэй, «быть за мужчин не значит быть против женщин» – помощь одной группе не отменяет поддержку другой. В обществе важно признать, что эмпатия к трудностям юношей необходима, как когда-то была необходима борьба за права девушек в образовании и карьере.
Содействовать образованию и трудоустройству. Необходимо поощрять участие мужчин в высшем образовании и профподготовке. Экономически самостоятельный мужчина легче строит и личную жизнь.
Развивать навыки общения и эмоционального интеллекта. Молодые люди должны учиться выражать чувства словами, а не уходить в гнев или изоляцию. Неформально этому помогают клубы по интересам, спорт, волонтерство – любые активности, где есть живое взаимодействие и командная работа. Чем больше опыта общения офлайн, тем лучше.
Ограничивать вред цифровой среды. Нужно переводить виртуальное общение в реальное: если сын играет в онлайн-игру, может быть, стоит пригласить его друзей-игроков в гости и познакомиться лично.
Создавать возможности для встреч и общения полов. Отдельный вызов – преодоление барьеров в романтической сфере. Возможно, стоит задуматься, как облегчить знакомство молодых людей в офлайн-среде: молодёжные клубы, танцевальные классы, любительские театры, где могут пересекаться парни и девушки с общими интересами. Это своего рода «третьи пространства» (не дом и не работа), о дефиците которых говорит Гэллоуэй. Когда мужчины не идут в армию, не работают в офисах и реже ходят на встречи, нужно придумывать новые места, где они могут проявить себя и познакомиться. Ведь, как ни банально, для построения отношений нужно встречаться вживую.
Поддерживать институт отцовства и мужского наставничества. Здесь меры варьируются от больших до малых. На государственном уровне – поощрять отцовский отпуск по уходу за ребенком, поддержку неполных семей, программы для мальчиков без отцов (наподобие организаций «Старший брат» и т.п.). В образовании – привлекать больше мужчин в преподавание, особенно в начальные классы, чтобы у мальчиков с ранних лет были позитивные мужчины-учителя. В местных сообществах – развивать секции, где мужчины-тренеры могли бы работать с подростками. Каждому взрослому мужчине стоит задуматься: а не могу ли я стать наставником для кого-то из молодежи? Возможно, племянника, младшего брата, сына знакомого. «Сообщество должно взять шефство над мальчиком, если у него нет отца», — говорит Гэллоуэй. Это ответственность всех – воспитать следующее поколение мужчин добрыми, уверенными и достойными людьми.

Главный посыл, с которым соглашаются и Тревор Ноа, и профессор Гэллоуэй: нам нужна новая, позитивная модель мужественности. Такая, где сила сочетается с ответственностью, амбиции – с уважением, а уверенность – с эмпатией. И создавать эту модель предстоит совместными усилиями – через воспитание, образование и культурный диалог. Молодые мужчины могут и должны найти свое место в современном мире, и наше общее дело – им в этом помочь.

Источники и литература:

Noah T., Galloway S. “The Problem with Men”. What Now? with Trevor Noah (подкаст), 2025
Galloway S. Young American Men Are Facing a Crisis. GEN, Medium, 2021
Cox D. Men’s Social Circles are Shrinking. Survey Center on American Life, 2021
Waytz A. Too many men lack close friendships. What’s holding them back?. Psyche, 2023
Galloway S. Misdirects. Narratives surrounding the attempt on… Medium, 2023
Perry S. et al. Trends in Sexual Activity and Number of Sexual Partners…2000–2018. JAMA Network Open, 2020.

Сообщение Кризис современных молодых мужчин: появились сначала на Наша Психология.